Интервью

Недострахование от недобора урожая – кто виноват и что делать? Вологдин Леонид Николаевич Президент Ассоциации агропромышленных страховщиков России «Агропромстрах»

Рассмотрение в Государственной Думе поправки в статью 9 Федерального Закона № 260-ФЗ от 25.07.2011 г. «О государственной поддержке в сфере сельскохозяйственного страхования» (о «единственности» профессионального объединения страховщиков на агрорынке) было отложено до ноября 2012 года. В то же время, и действующими нормами этого закона, в рамках которого должна уже страховаться весенняя посевная-2012, недовольны практически все участники рынка. Несогласованность действий страховых компаний, агропроизводителей и чиновников привела к тому, что узаконена модель страхования, не полностью защищающая от реального риска и не соответствующая интересам аграриев. Об этих и других актуальных проблемах развития агрострахования в России в интервью порталу «Страхование сегодня» рассказывает руководитель ассоциации «Агропромстрах» Л.Н.Вологдин.

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)

Леонид Николаевич, охарактеризуйте состояние рынка агрострахования в России на начало 2012 года. Что меняется в работе страховщиков в условиях нового принятого закона № 260-ФЗ от 25.07.2011 г. «О государственной поддержке в сфере сельскохозяйственного страхования»? Все ли было нормально подготовлено к практической работе с начала посевной-2012?

Сначала давайте вспомним предысторию того, как принимался этот закон. Чрезвычайные погодные условия 2010 года сделали очевидной необходимость принятия соответствующих мер защиты на государственном уровне. Но получилось так, что ждали и готовили один закон, а на выходе получили нечто, совершенно отличное от первоначальной концепции.

К сожалению, закон предусматривает вместо страхования сельхозпроизводителей на случай недобора урожая совсем иное - страхование от катастрофических рисков. При обсуждении в апреле 2011 г. проекта закона на Круглом столе в Госдуме было сделано много критических замечаний. Против предлагаемой модели выступали аграрии, депутаты, страховщики. Однако замечания, в том числе и нашей Ассоциации, не были учтены в окончательной редакции законопроекта. В результате был принят закон, который реально не защищает интересы аграриев.

Кто все-таки был автором этого закона, который теперь не устраивает всех?

Закон разрабатывался Минсельхозом. На первоначальной стадии к разработке привлекали и нашу ассоциацию, и Агропромсоюз России, и АККОР. Проект неоднократно обсуждался на совещаниях у депутата Г.В. Кулика в Государственной Думе, проводились круглые столы. И никогда не обсуждался вариант, при котором бы осуществлялось страхование только от катастрофического риска при чрезвычайных обстоятельствах.

А затем вдруг неожиданно все поменялось и под давлением другого комитета Думы – по финансовым рынкам – были полностью изменены подходы и концепция этого закона. Их изменили, не согласовывая практически ни с кем, и особенно с сельхозтоваропроизвдителями.

Почему Вы считаете, что получившаяся модель не учитывает интересы аграриев?

А почему страховым событием теперь считается только 30 %-ный и выше недобор урожая, если уже при 10-15 % сельхозпроизводителя ожидают очень серьезные финансовые сложности?

Мы неоднократно приводили данные  за 20 лет, анализировали, как соотносится фактическая урожайность с установленными в законе показателями. Так вот, таких случаев, чтобы недобор урожая превышал 30 % за 20 лет не было ни разу в 8 регионах, были 1 раз – в 11 регионах, 2 раза – в 21 регионе, 5 раз - в 10 регионах, из них большая часть – это не земледельческие территории (Якутия, Коми и т.п.) и только 3 – это реальные аграрные регионы (Волгоград, Амурская область и Калмыкия). Спрашивается, для кого тогда написан этот закон, если страховые выплаты сможет получать только незначительная часть аграрных предприятий, находящихся в зонах наиболее рискованного земледелия?

По новому закону даже при засухе масштабов 2010 года страховое возмещение причиталось бы хозяйствам не более 10 регионов России. А зачем тогда хозяйству, к примеру, в Вологодской области страховаться, если там, в принципе, никогда не бывало таких случаев?

А какая из западных моделей представляется Вам более правильной?

Например, в США действуют три уровня защиты агропроизводителя (программ страхования еще больше). Первый – это катастрофический риск (недобор свыше 50 %). Эта защита практически обязательная, поскольку без полиса по этой линии агропроизводитель не получает доступа к помощи государства по другим вопросам. Но стоимость ее – всего  100 долларов в год по факту посева культуры, без поправки на размер посевной площади. И это даже не страховая премия, она называется там «административный платеж», поскольку никакого отношения к актуарным расчетам эта величина не имеет, по ним предусмотрена дотация государства. Две другие части программы дают возможность в добровольном порядке застраховаться от недобора практически начиная с 0%, возмещение может начисляться с недобора первого центнера. И государственная финансовая поддержка распространяется на все части программы. Я считаю такую модель оптимальной.

Для сравнения у нас платеж будет намного выше (тариф, как обсуждается, будет составлять 7-8 %), но при этом покрываться только риск чрезвычайной ситуации. Есть в США еще очень привлекательная для фермеров программа страхования дохода, где  кроме недобора урожая учитывается также снижение закупочных цен на продукцию.

Почему же законодатели все-таки приняли такую «неправильную» модель?

Законодатели исходили из тех ограниченных финансовых ресурсов, которые выделяет на эти цели государство. Не исходя из реальных потребностей сельского хозяйства, а исходя из объявленных возможностей бюджета: вот есть на год 6 миллиардов, значит, надо создать такую модель, чтобы в них уложиться.

А раз закон строился под недостаточную сумму, выделяемую из бюджета, пришлось отказаться от востребованной аграриями системы господдержки при недоборе урожая, работавшей в прошлые годы, и ограничить покрытие случаями гибели только более 30% урожая. Потому-то закон и был воспринят с большой настороженностью и сельзозтоваропроизводителями, и теми страховыми компаниями (главным образом - членами нашей ассоциации), у которых отношение к аграрниками принципиально отличаются от чисто потребительского. Закон в существующем виде был пролоббирован крупными страховщиками и, к сожалению, интересы аграриев оказались не на первом месте.

Не несет ли заложенный в законе механизм, вкупе с поставленной целью достижения максимального охвата территорий страхованием, риска того, что выделенных бюджетных денег не хватит и страховщики назаключают договоров, которые надо дотировать более чем на 6 миллиардов?

Никто не знает ответа на этот вопрос. По букве закона, страховщик, независимо от того, получил ли он средства господдержки, или их не хватило, будет обязан осуществить 100 %-ную выплату. И как тогда вести себя страховщикам в регионах, если они знают только общий размер субсидии, доведенной до региона, но никто не может знать, когда эти деньги закончатся?

Весь накопленный российскими страховыми компаниями опыт в области страхования урожая разработчики нового закона попросту отбросили, подогнав модель под ограниченный бюджетный ресурс. Теперь осталось только заставить заплатить агропроизводителей за страхование от того, чего у них не может быть. О построении эффективной защиты, которая была бы востребована на местах, как видите, речь не идет. Во многих регионах уже пытаются нормативно  ввести  допускаемое  законом условие , предписывающее не предоставлять другие виды субсидий, если хозяйство не застраховано по урожаю , надеются сделать этот вид практически обязательным.

Успели ли принять в срок все нормативные акты, необходимые в соответствии с законом 260-ФЗ?

Нет. Не хватает ряда приказов Министерства сельского хозяйства, в том числе самого главного – по ставкам субсидирования. Причем расчет ставок субсидирования  был поручен страховым компаниям, которые не имеет статистической базы и опыта такой работы в страховании урожая (ранее эту работу выполнял профессиональный актуарий ЗАО «Земельные ресурсы»). В результате ставок до сих пор нет.

Нет также приказов по методикам определения страховой суммы, оценки ущерба и перечня документов, которые должен предоставлять агропроизводитель. Без этих подзаконных актов начать реализовывать закон на практике и заключать договоры страхования невозможно, а посевная уже на пороге.

Нашей ассоциацией были своевременно подготовлены все документы для работы входящих в нее компаний по страхованию в текущем году. Но, как нетрудно догадаться, задержка с принятием государственных регламентирующих документов значительно осложнит и без того непростую работу с аграриями. Мы постоянно отвечаем на звонки с мест, нам говорят: надо уже идти заключать договор страхования, а как и когда будут документы – не понятно. Процесс заключения договоров задерживается, с теми регионами, где предусмотренных законом случаев не бывает, придется вести очень сложную работу, а даже документов для ее старта – нет. Наши компании работают с многочисленными - в том числе мелкими и удаленными - хозяйствами, и до каждого нужно успеть доехать и заключить договор. А поскольку сейчас нельзя посчитать сумму страхового взноса, то и сами сельхозпроизводители, не зная точную цифру расходов на страхование, не могут планировать свои финансы.

Меня очень удивляет позиция Минсельхоза как при подготовке закона, так и сейчас, когда готовятся подзаконные акты. В рабочей группе по вопросам развития системы агрострахования при Правительстве РФ нет представителей АККОРа и Агропромсоюза. Как можно надеяться на то, что будет построена  система, защищающую сельхозпроизводителей, если там нет ни одного аграрника? Нет там и представителей нашей Ассоциации «Агропромстрах», на долю которой приходится свыше 60 % рынка. При этом от компаний с совокупной долей порядка 20 % в группе принимают участие четыре члена.  Совершенно необоснованно из подготовительного процесса исключено и Федеральное Агентство по государственной поддержке страхования в сфере агропромышленного комплекса.

Насколько перспективен, по Вашему мнению, рынок агрострахования без господдержки?

Я считаю, при существующем финансовом положении большинства сельхозпредприятий, а тем более фермерских и крестьянских хозяйств, говорить о массовом страховании без господдержки преждевременно.

А компании, входящие в Вашу ассоциацию, занимались страхованием без господдержки?

Да, конечно. Но сельхозпроизводители сейчас страхуются по таким видам страхования очень редко – в основном, по рискам животноводства и имущества. Причем, в портфелях наших компаний не вмененное страхование имущества при получении кредита, а сугубо добровольное. А в области страхования объектов лизинга и банковских залогов действует все та же система закрытого доступа, условия диктуются узким кругом страховщиков. Агрария, обратившегося за кредитом, обязуют страховаться в конкретной компании, размер комиссионных банка-агента составляет до 20 %.

Помнится,  в начале 90-х, после отмены обязательного страхования, средства государственной поддержки добровольного страхования урожая вообще не выделялись?

Да. Тогда государство пошло на создание специализированных крестьянских страховых компаний, а в 1995 году по инициативе Минсельхоза было создано их объединение - Ассоциация «Агропромстрах», избравшая меня, как аграрника с опытом хозяйственной и организационной работы, на пост ее руководителя. И все предшествующие годы мы реально работали с агропроизводителями, считая главной своей целью соблюдение интересов села. В годы отсутствующей или крайне ограниченной и нестабильной бюджетной поддержки мы достигали почти 40 %-ного охвата хозяйств страхованием, и на долю компаний Ассоциации в некоторые годы приходилось около 90 % рынка. И только после увеличения бюджетной поддержки на данное страховое поле потянулись другие игроки. К сожалению, многие из них не хотели развивать страхование, а в разных формах пытались воспользоваться ресурсами членов Ассоциации: вначале это была попытка втянуть нас в пул, который быстро развалился, теперь пошли эти попытки сделать единственное объединение на базе союза крупных компаний. С учетом того, что наша доля втрое больше, понятно, чьи ресурсы будут формировать компенсационный и другие централизованные фонды, и кто собирается ими воспользоваться .

Мы, кстати, никогда не отвергали и идею построить новое единое объединение, создать его на паритетной основе с нуля. Но и эта идея не нашла поддержки у крупных компаний.

Сегодня наличие двух объединений – это свершившийся факт. Надо прекращать дискуссию и подковерные интриги и начинать в текущем году реальную, очень сложную работу по организации страхования. Кто продуктивнее сработает, тот и останется на страховом поле АПК. Только сельхозпроизводители могут решать, с кем им надежнее и эффективнее работается.

В Думу была направлена поправка в закон, согласно которой объединение должно быть единым, но пока проект не прошел. Какова Ваша позиция по этому поводу, готовы ли Вы к консолидации и объединению?

Действительно, вместо того, чтобы принять такие поправки в закон, которые бы устранили хотя бы какие-то из перечисленных проблем и повысили бы привлекательность страхования для аграриев, занялись поправкой по поводу создания единого объединения страховщиков. Это еще раз подтверждает, что закон принимался исключительно в интересах определенной группы страховщиков, чтобы они за счет сельхозпроизводителей могли наращивать резервы и наращивать прибыль.

Мы никогда не были против  единого объединения агростраховщиков, но создаваемого  вновь на паритетной основе. И мы не понимаем, почему оно должно создаваться именно на базе другого союза ? Ведь когда в 1992-93 гг. стали предприниматься первые шаги по организации сельхозстрахования, никто из вновь созданных тогда коммерческих страховых организаций особенно не стремился участвовать в этом виде страхования. Главный оператор прежней системы обязательного агрострахования Росгосстрах ежегодно сокращал объемы страхование урожая и сегодня дошел до уровня 200 хозяйств. У нас самая маленькая компания в ассоциации страхует больше.

Настораживают заявления о фильтрации страховых организаций при вступлении в объединение. Да и величина вступительного взноса в 2,5 миллиона рублей и ряд других требований носит явно заградительный характер. Наш принцип другой: при вступительном взносе в 100 тысяч рублей принять в Ассоциацию все компании, согласные с уставными требованиями Ассоциации и имеющими лицензию на страхование урожая. Затем через типовые правила страхования и правила профессиональной деятельности членов Ассоциации мы смогли бы построить работу объединения с тем, чтобы максимально удовлетворять интересам аграриев  и помогать повышению эффективности сельхозпроизводства.

Насколько известно, противником такой формы консолидации, как единственный союз агростраховщиков, была ФАС?

Да, представители ФАС серьезно возражали против данной поправки. По их мнению, ее принятие могло привести к ограничению рыночной конкуренции. ФАС усмотрела в ней дополнительный барьер входа на рынок и необоснованное преимущество для узкого круга страховщиков-учредителей такого единственного объединения (по закону № 260-ФЗ порядок вступления и выхода страховщиков в объединение и его система управления определяется самим объединением, а члены объединения дают свое согласие на вступление в него новых страховых организаций). В принципе, ФАС допускает возможность создания единого профессионального объединения агростраховщиков, но требует в этом случае законодательно утвердить порядок вступления компаний в объединение, закрытый перечень оснований для исключения из него, порядок формирования органов управления объединения и их функции, порядок утверждения правил деятельности членов объединения при осуществлении сельхозстрахования.

Закрывать доступ на рынок категорически недопустимо. Очень бы не хотелось, чтобы худшее из опыта РСА и НССО (диктат единичных крупнейших компаний, выдавливание с рынка региональных страховщиков, бесконечное количество судебных разбирательств членов этих объединений между собой) попало и в агрострахование.

Какова ситуация с проверками компаний по агрострахованию в ряде регионов, инициированными различными государственными ведомствами, включая ФСФР, Счетную палату и прокуратуру? Завершены ли они, какие результаты получены?

Нам известно, что по поручению Президента страны прокуратура повсеместно проверила почти всех агростраховщиков и их клиентов-сельхозтоваропроизводителей за два года работы. Это произошло после жалобы Президенту главы крестьянского хозяйства из Воронежской области Александра Князева на не входящую в нашу ассоциацию страховую компанию «Югория». По имеющимся сведениям, нашим компаниям серьезных претензий не предъявлено, и все замечания устранены в ходе проверок.

Что касается отзыва лицензий у страховых компаний «Царица» и «Агрострахование-Сибирь», он был не связан с нарушениями страхового законодательства, это был откровенный «заказ», устранение со страхового поля самых влиятельных компаний (обе работали с 1992 года, обладали опытом и разветвленной агентской сетью, возглавлялись докторами экономических наук и обслуживали более 40 % сельхозтовароприоводителей). В результате этого заказа только в 2011 году более 3 тысяч хозяйств остались без страховой защиты, что явно не в интересах сельхозстрахования и аграриев.

Компания «Царица» вообще поначалу стала объектом давления по линии ОСАГО – ее выдавливали с рынка путем незаключения с ней договоров о региональных представительствах при урегулировании убытков. Таким же способом в другом регионе выдавливали с рынка ОСАГО компанию «АЙНИ».

Компания «Агрострахование-Сибирь» не входила в нашу ассоциацию, но мы все равно испытываем боль за нее – это была очень значимая компания, созданная в 1992 году государством, и обслуживавшая почти 2 тысячи хозяйств в 6 или 7 регионах, в которых кроме них никто практически не предоставлял таких страховых услуг. В компании была назначена проверка МВД, во время проверки была изъята документация. В этот момент страхнадзор начинает свою проверку и требует представить документы, а их у компании уже нет. Не найдя нарушений, МВД извинилось и вернуло документы, но к тому времени к компании были уже применены соответствующие меры со стороны страхнадзора.

Мы писали запросы в самые различные органы, включая страхназдор, ФСБ, Росфинмониторинг , Счетную палату с просьбой разъяснить, где конкретно в действиях агростраховщиков содержится прямое нарушение законодательных норм. И ни одного ответа так и не получили, потому что никаких нарушений законодательства там нет.

Когда, наконец, сектор агрострахования перестанет аккумулировать негативное внимание властей и получит их положительную оценку?

Я отвечу так: когда будут четкие, ясные и понятные для страхователей, страховщиков и контролирующих органов правила поведения и регламентирующие документы, позволяющие четко трактовать применение соответствующих условий страхования.

Тем не менее, работать в рамках нового закона придется уже в самое ближайшее время. На какие особенности технологии и организации агрострахования Вы бы советовали обращать внимание страховщикам и страхователям на местах при заключении договоров страхования?

Во-первых, в текущем году впервые вводится требование, что договор должен быть заключен на всей площади всех выращиваемых сельхозкультур и многолетних насаждений. Это с одной стороны более обременительно для аграриев (раньше можно было выбирать отдельные культуры), а с другой стороны возникнут сложности в части подтверждения факта страхования культур и посевных площадей, особенно для фермерских хозяйств, то есть это еще один повод для возможных  формальных нарушений Закона  и разногласий между ними и страховщиками.

Второе нововведение касается проведения независимой экспертизы. Экспертиза проводится при наличии разногласий сторон, которые, как правило, возникают на этапе выплаты страхового возмещения (то есть когда урожай уже убран). Сомнительно, чтобы эксперт-агроном смог подтвердить или отвергнуть претензии страхователя, если он не видел фактическое состояние посевов, а специфика страхового дела - не его конек.

Пострадают, естественно, клиенты тех компаний, цель которых – формирование долгосрочных отношений с клиентом, а не быстрое зарабатывание денег. Компании нашей ассоциации стараются до конфликтных ситуаций не доводить и строить партнерские отношения с клиентом на долговременной основе.

Поэтому мы, в связи с новациями закона, в целях сохранения своих многолетних партнеров, рекомендуем нашим компаниям предоставлять сельхозпроизводителям возможность заключать два вида договоров: один - в соответствии с условиями закона, второй, без господдержки - от недобора урожая менее 30% по отношению к средней урожайности.

Страхование рисков животноводства тоже скоро начнет получать господдержку, как Вы это оцениваете?

Ну как можно это оценивать, если даже в привычном, за многие годы отлаженном страховании урожая из-за нехватки средств создали такую неудачную новую модель, покрывающую только чрезвычайные риски, о каком еще включении животноводства тогда можно говорить. Я-то полагал, что правильнее, если недостаточно средств, ограничить набор поддерживаемых культур, и постепенно расширять их перечень, по мере того, как будут увеличиваться объемы средств. Давайте сначала хоть в чем-то одном создадим нормально работающую систему, а не будем размазывать выделяемый бюджет.

А в принципе, и мы, и аграрии, конечно, за господдержку в страховании животноводства.

Вы так уверены, что объемы финансирования всегда будут увеличиваться? А если в какой-то кризисный год они, наоборот, уменьшатся, при том, что по закону число покрываемых направлений, напротив, со временем должно увеличиваться? Тут нет противоречия?

Есть противоречие. Вообще при вступлении в ВТО одним из центральных вопросов была поддержка отечественного сельского хозяйства. В других странах ВТО именно страхование агропроизводителей является защищенной бюджетной статьей, тогда как другие виды поддержки финансируются в зависимости от текущих возможностей государства. А у нас это не защищенная статья, мы можем строить планы на ближайший год, где выделено 6 миллиардов, а что будет дальше – никто не знает.

Ваш прогноз, каким будет 2012 год для агростраховщиков? И какие задачи Вы ставите на этот период перед Вашей организацией?

2012 год будет крайне сложным, страховщики неизбежно столкнутся с нежеланием страхователей в тех регионах, где  вероятность  ущерба крайне низка, заключать договор страхования урожая. В этой обстановке возрастает роль кредитных и потребительских кооперативов, совместная с ними работа по изысканию средств для оплаты страхового взноса сельхозтоваропроизводителями.

Мы надеемся сохранить не менее 60-65% рынка страхования урожая за своими страховыми компаниями и уверены, что наработанные за долгие годы взаимоотношения и доверие клиентов помогут нам достичь этих целей.